КАК УМЕЛИ СТРОИТЬ В КРАСНОЯРСКЕ. Бывший начальник Главкрасноярскстроя о времени и о себе (газета Красноярский рабочий от 26 апреля 2014г.)

К сожалению, Владимира Петровича Абовского уже нет с нами, он умер далеко от Сибири, в Санкт-Петербурге, но оставил после себя автобиографическую книгу "Становление руководителя. Записки и мысли строителя Сибири". По просьбам читателей, сегодня мы публикуем из неё небольшой отрывок, который посвящён стройкам краевого центра в 60-х годах.

...В 1953 году был принят ряд постановлений правительства СССР по ускоренному созданию мощностей в Красноярском крае. В сентябре 1954 года я уехал из Новосибирска и приступил к работе в красноярском тресте N 47. Мы сооружали тогда заводы синтетического каучука, химического волокна, гидролизный, химкомбинат "Енисей" (он носил тогда другое название).

А в крае уже готовились к строительству Ачинского глинозёмного комбината, Красноярского алюминиевого завода, металлургического завода, камвольно-суконного комбината и многих других объектов. Основной рабочей силой были военно-строительные отряды. Квалифицированных рабочих было очень мало. Батальоны состояли из случайно призванных рабочих, не имеющих строительных специальностей. Руководили ими строевые офицеры, впервые попавшие на стройку. Проектирование объектов велось различными институтами, их взаимоувязка осуществлялась слабо. Но с приходом на должность главного инженера треста Б. М. Зверева в конце 1952 года, начался подъём инженерного звена треста. Руководители УНР (строительных управлений) В. К. Немченко, Я. Е. Петухов, А. В. Козлов, И. О. Окопняк, А. В. Тупкало, С. П. Мелешко, Г. В. Дмитриев, Д. С. Кирик, А. И. Верич с готовностью принимали предложения инженерных служб треста. А главное то, что с Б. М. Зверевым мы сразу нашли общий язык и "в две руки" занялись повышением инженерного уровня. В тресте практически постоянно присутствовал один из заместителей министра (Н. И. Горбась, Ю. И. Алеханов) и начальник или главный инженер Главсибстроя (М. Д. Воробиевский, A. M. Вексман).

Предлагалось создание завода сборного железобетона, завода ячеистого бетона, арматурного завода, ремонтно-механического завода, завода товарного бетона и раствора, способного в холодное время года обеспечивать стройки централизованно бетоном и раствором. Такое решение было поддержано руководителями края. В считанные дни была отведена площадка под строительство и начато проектирование. Для этого сначала в Красноярске разместилась небольшая группа проектировщиков проектного института, а в последующем она была преобразована в филиал, который впоследствии стал Красноярским Промстройниипроектом.

Секретарь крайкома КПСС А. А. Кокарев был частым гостем на строительстве базы. Краевой и городской комитеты комсомола (П. Г. Макеева, Л. Г. Сизов) взяли шефство над стройками. Особенно большую роль комсомол сыграл в 1956 году, когда со стройки ушли военно-строительные отряды и трест лишился около 50 процентов рабочих. Их заменили молодые сибиряки. И в начале 1956 года начали выпуск продукции объекты стройбазы.

В тресте хорошо было организовано снабжение. Заместитель управляющего А. И. Перцович и начальник снабжения Е. Г. Гольдштейн были асами своего дела. Одним из значимых шагов была договорённость с Б. М. Зверевым о том, что все прибывающие в трест молодые специалисты до назначения на должность проходят собеседование со мной. Таким образом, уже к началу 1955 года был сформирован основной костяк "инженерной команды". В него вошли Л. А. Батухтин, С. A. Авраменко, М. П. Корнев, А. Е. Требесов, Б. В. Воробьёв, З. А. Сафронова, И. М. Наумов, Леонов, Артюхов, В. М. Видьманов, Я. Е. Петухов.

...Тогда же были получены "уроки" работы в особо экстремальной ситуации. Первым таким уроком для меня была авария систем отопления в посёлке Базаиха в Красноярске. В 20-х числах декабря 1955 года (через два месяца после назначения меня главным инженером треста), в связи с отключением электроподстанции химкомбината "Енисей" (почтовый ящик 33) в 12 часов ночи были обесточены котельная, насосные станции и около сорока 12- и 16-квартирных двухэтажных домов.

Наружная температура воздуха была на уровне минус 45-47 градусов. В течение полутора часов многие трубопроводы теплотрасс, особенно задвижки, в колодцах были перехвачены морозом. Началось разрушение труб. В квартирах резко упала температура. Катастрофа таких размеров была у нас впервые. У управляющего треста случился сердечный приступ. Задача осложнялась тем, что завершался год. К сдаче готовилось большое количество объектов, в том числе особо важных. На сдаче были задействованы все ресурсы треста. Работы велись в три смены.

Побывав на площадке, оценив размер катастрофы, я принял решение - взять руководство по ликвидации аварийного состояния на себя. Собрал на котельной руководителей всех уровней и договорился, что ответственность за качественное завершение года берут на себя руководители строительных управлений. Определили минимально необходимые силы для ликвидации аварии. Началась битва в двух направлениях.
Следует отметить, что как бы ни было тяжело на сдаточных объектах, руководители строительных управлений старались изыскать возможность, помочь ликвидации аварии. В течение 10 дней все последствия аварии были ликвидированы.

В посёлке Базаиха, в основном, жили рабочие. И несмотря на такую сложность в их квартирах и семьях, они своевременно и с полной отдачей работали на пусковых объектах, доверяя свои квартиры работникам ЖКК.
После ликвидации аварии, в начале января 1956 года, мы собрались с начальниками строительных управлений и линейным персоналом. Провели анализ деятельности,- и все пришли к выводу, что многое, используемое в этот период, может открыть дополнительные резервы при умелой постановке дела.

В последующие годы, в сложных обстоятельствах, всегда напоминали себе: "А помнишь завершение 1955 года, тогда была ещё и "Базаиха"?! А сейчас её нет, значит, можно всё сделать!"
Между тем подобная уверенность в собственных силах и возможностях была для нас очень важной. Потому что одной из причин многих тогдашних, а может, и сегодняшних наших неудач была зацикленность на парадигме, согласно которой все цели, методы и средства работы определяются у нас высшими чинами.

Но вскоре мы убедились в непригодности подобного подхода. Вот только один из ярких примеров, с которым мне пришлось столкнуться в 1957-1958 годах. Под личным контролем А. Н. Косыгина в стране ускоренными темпами развивалось производство химических волокон. Наш трест сооружал такой завод в Красноярске. На предприятии уже работало производство вискозной нити. В связи с предстоящим пуском Красноярского шинного завода требовалось срочно построить мощности по выпуску корда.

Проект, составленный институтом "Гипроив", был выпущен в 1954 году. К моменту начала строительства его конструктивные и объёмно-планировочные решения уже устарели. А главное, они не создавали возможность обеспечить выполнение задания в срок. Стройка шла очень тяжело. Неоднократные разборки А. Н. Косыгина с министрами строительства и заказчиками не давали желаемых результатов. И тогда Косыгин решил выслушать моё мнение как главного инженера треста и мнение директора завода И. Т. Зеленцова.

Перед поездкой я собрал свою "инженерную команду" для обсуждения и выработки предложений. Как выполнить задачу, которую перед нами поставили? На обсуждении присутствовали и монтажники. Дело осложнялось тем, что комбайны, выпускающие кордную нить (ширина комбайна - 24 метра), собирались непосредственно на фундаменте, и требовалось при монтаже установить сотни тысяч деталей. Многие из них были очень "нежные", из цветных металлов, в том числе из платины.

В процессе общего обсуждения родились предложения, сложение которых, с определённым инженерным риском, давало возможность резко ускорить сооружение коробки здания и открыть фронт для монтажа оборудования. Наше предложение заключалось в следующем: "Переработать конструктивное решение здания, увеличить размер перекрываемых пролётов с 12 до 30 метров за счёт замены мелкоштучных элементов здания на крупноразмерные; заменить кирпичную кладку стен на сборные железобетонные панели и так далее".

Тут же было предложено организовать (А. Е. Требесовым, главным технологом треста) производство 30-метровых предварительно напряжённых железобетонных ферм на полигоне в районе строительства цеха и укрупнённых плит покрытий размерами 3 на 6 метров. В инженерном смысле трест уже был готов к таким работам, но их выпуск ещё не начинался.

Здесь же работники монтажного управления "Стальконструкция" взялись за осуществление (М. Н. Симаков, Я. М. Гуревич) монтажа корпуса в короткие сроки. При этом переработку конструктивной части строители и монтажники брали на себя. В течение трёх дней были просчитаны возможные варианты, ещё раз оценён предлагаемый риск.

С нашим предложением был ознакомлен директор завода И. Т. Зеленцов. Он убедился в продуманности предложения и согласился его поддержать. На совещании у А. Н. Косыгина мною был сделан доклад о предложениях. Со стороны Алексея Николаевича последовало много вопросов. Получив на них ответы, он согласился с нашим мнением, установив жёсткий срок пуска к 9 мая 1958 года. Задание было выполнено. А мы убедились, что когда к решению проблем подключаются непосредственные исполнители, когда их потенциал разумно и концентрированно используется, результаты получаются соответствующие.
Следующим опытом подобной организации явилось строительство бумажной фабрики на ЦБК. Дефицит бумаги, особенно газетной, вызвал необходимость ускорения ввода этих мощностей. Срок был перенесён с четвёртого на третий квартал. Требовались неординарные меры по обеспечению пуска. Задача осложнялась тем, что основными рабочими на стройке были заключённые. Совмещение вольнонанимаемого состава и заключённых допускалось в определённых пределах.

Для решения этой задачи было создано наше "неформальное объединение". В него включили: главного инженера треста, руководителей стройуправления (В. Г. Зыбкин, К. С. Бырдин, В. М. Видьманов), монтажных управлений Союзбуммонтажа, электромонтажников (Б. А. Арутюнов), директора предприятия, начальника бумфабрики К. Н. Мазминова, начальника лагеря N 9.

Главная сложность заключалась в том, что требовалось организовать трёхсменную работу заключённых и обеспечить сохранность дорогостоящего оборудования. Главную роль взял на себя руководитель лагеря, организовав работу в три смены, чтобы производство не останавливалось, а передавалось от бригады к бригаде, вместе с оборудованием.

В коллективе заключённых велась постоянная разъяснительная работа: им рассказывали о значимости пуска фабрики, определялся личный вклад каждого труженика. На вечерних проверках в лагере ежедневно подводились итоги работ бригад за день. Объявлялись поощрения. Руководство лагеря добилось важного решения - обеспечить досрочное освобождение отлично работавших. Совмещение такой работы с людьми и с инженерными мероприятиями обеспечило ввод фабрики в срок. Это был первый крупный опыт работы со спецконтингентом. И он показал, что если чётко поставлены цели, люди понимают своё участие, то задачи становится решать легче.

А вот урок уже 1959 года. В связи с отставанием ввода мощностей на одном из оборонных предприятий Алтайского края председатель Красноярского Совнархоза П. Ф. Ломако был приглашён в оборонный отдел ЦК КПСС. Ему было предложено обеспечить ввод соответствующих мощностей на химкомбинате "Енисей" к январю 1960 года вместо запланированного ввода в конце 1960 года.

А уже шёл сентябрь 1959 года. Такое решение привело всех в шок! Заместитель председателя СНХ М. Д. Воробиевский написал председателю СНХ докладную записку о невозможности пуска. Управляющий трестом Е. Н. Королёв на коллегии СНХ отказался от решения поставленной задачи.

Ломако оказался в сложнейшем положении. С одной стороны - задание ЦК КПСС, а с другой - мнение специалистов. Управляющий треста лёг в больницу. Но по прошествии двух дней страсти улеглись. П. Ф. Ломако пригласил меня вместе с ним съездить на стройку. Подробно ознакомившись с состоянием дел, он поставил вопрос: "Давайте подумаем, что можно сделать для максимального сокращения сроков?" Мы попросили два дня на проработку ответа на поставленный вопрос.

Инженерные службы треста совместно с руководителями строительных и монтажных управлений и заказчиком рассматривали варианты совмещения видов работ, возможности отдельных видов работ с учётом зимних условий, изменение порядка монтажа и так далее.

Особые требования к конструктивным и монтажным решениям (в связи со спецификой создаваемого производства) не допускали изменение проекта. Тогда мы обсудили возможности работы с бригадирами. Участие в разговоре принимал главный инженер треста "Сибтехмотаж" М. А. Эйдлин и руководители монтажников В. П. Олиненко, К. В. Харшудян, управляющий треста "Востоксантехмонтаж" И. С. Срулевич и начальник монтажного управления А. С. Седых, главный инженер электромонтажного управления Б. А. Арутюнов, начальник участка Ленок, а тон задавал начальник СУ-4 В. И. Боровик. Именно их предложения, в последующем ими же и осуществлённые, способствовали успеху.
Было принято решение пойти на определённый инженерно просчитанный риск. Работу вести одновременно на всех ярусах, установить страховочные леса. Допустить на них одновременно строителей и монтажников. Соответственно были подобраны даже бригады, психологически совместимые.

Сантехнические, электротехнические и частично технологические устройства укрупнялись в заготовительных мастерских, проходили предварительные испытания и наладку. В связи с тем, что по конструктивным решениям нельзя было создавать монтажные проёмы с последующей их заделкой, монтаж этих устройств проводился до устройства монолитных перекрытий и стен. Смонтированные устройства надёжно укрывались и защищались от повреждений. Было и много других решений. Ответ наш председателю был таков: "Вот наши меры. Будем стараться максимально сокращать сроки. Единственная просьба - избавить стройку от посещения "специалистов" со стороны, постоянно дающих советы, как работать и вести "планёрки".

Ломако согласился с нами, договорившись, что если будет нужна помощь, звонить ему лично. Доверие председателя Совнархоза вызывало огромный энтузиазм. Каждый работающий на стройке почувствовал своё соучастие, понимал свою ответственность. В процессе работы постоянно появлялись дополнительные предложения по улучшению и ускорению той или иной операции. Всё было как "в бою". Уже через неделю после начала работ в глазах исполнителей появился огонёк уверенности.

В результате 17 января 1960 года был получен первый продукт и подписан акт Государственной комиссией по приёмке мощностей на ЦБК.
Ещё раз мы сами себе и всему миру доказали возможности "коллективного ума", инженерной мысли, подкреплённые чувством долга. В тресте тогда даже появилась присказка: "Если все вместе захотим - то задуманное получится".

Забыли пароль?